Неточные совпадения
И видится ему
большая темная, освещенная сальной свечкой гостиная в родительском доме, сидящая за
круглым столом покойная мать и ее гости: они шьют молча; отец ходит молча. Настоящее и прошлое слились и перемешались.
Простая кровать с
большим занавесом, тонкое бумажное одеяло и одна подушка. Потом диван, ковер на полу,
круглый стол перед диваном, другой маленький письменный у окна, покрытый клеенкой, на котором, однако же, не было признаков письма, небольшое старинное зеркало и простой шкаф с платьями.
Я сошел в сени. Малаец Ричард, подняв колокол, с
большой стакан величиной, вровень с своим ухом и зажмурив глаза, звонил изо всей мочи на все этажи и нумера, сзывая путешественников к обеду. Потом вдруг перестал, открыл глаза, поставил колокол на
круглый стол в сенях и побежал в столовую.
«Ух, уф, ах, ох!» — раздавалось по мере того, как каждый из нас вылезал из экипажа. Отель этот был лучше всех, которые мы видели, как и сам Устер лучше всех местечек и городов по нашему пути. В гостиной, куда входишь прямо с площадки, было все чисто, как у порядочно живущего частного человека: прекрасная новая мебель, крашеные полы,
круглый стол, на нем два
большие бронзовые канделябра и ваза с букетом цветов.
Войдя в свой дом, Лизавета Прокофьевна остановилась в первой же комнате; дальше она идти не могла и опустилась на кушетку, совсем обессиленная, позабыв даже пригласить князя садиться. Это была довольно
большая зала, с
круглым столом посредине, с камином, со множеством цветов на этажерках у окон и с другою стеклянною дверью в сад, в задней стене. Тотчас же вошли Аделаида и Александра, вопросительно и с недоумением смотря на князя и на мать.
В
большой, довольно темной и еще совсем не убранной зале «Дома Согласия», сохранявшей все следы утрешнего переезда, в восемь часов вечера кипел на
круглом столе самовар, за которым сидели новые семьянки: Ступина, Каверина, Жимжикова, Бертольди и Лиза.
Комната была очень низка, но очень широка и длинна, почти квадратной формы. Два
круглых окна, совсем похожих на пароходные иллюминаторы, еле-еле ее освещали. Да и вся она была похожа на кают-компанию грузового парохода. Вдоль одной стены стояла узенькая кровать, вдоль другой очень
большой и широкий диван, покрытый истрепанным прекрасным текинским ковром, посередине —
стол, накрытый цветной малороссийской скатертью.
Сначала долго пили чай, в передней комнате, с тремя окнами на улицу, пустоватой и прохладной; сидели посредине её, за
большим столом, перегруженным множеством варений, печений, пряниками, конфетами и пастилами, — Кожемякину
стол этот напомнил прилавки кондитерских магазинов в Воргороде. Жирно пахло съестным, даже зеркало — казалось — смазано маслом, жёлтые потеки его стекали за раму, а в средине зеркала был отражён чёрный портрет какого-то иеромонаха, с
круглым, кисло-сладким лицом.
Едем долго ли, коротко ли, приезжаем куда-то и идем по коридорам и переходам. Вот и комната
большая, не то казенная, не то общежитейская… На окнах тяжелые занавески, посредине
круглый стол, покрытый зеленым сукном, на
столе лампа с резным матовым шаром и несколько кипсеков; этажерка с книгами законов, и в глубине диван.
Пройдя широким двором, посреди которого возвышались обширные по тогдашнему времени каменные палаты князя Черкасского, они добрались по узкой и
круглой лестнице до первой комнаты, где, оставив свои верхние платья, вошли в просторный покой, в котором за
большим столом сидело человек около двадцати.
Усадьба Гурмыжской, верстах в пяти от уездного города.
Большая зала. Прямо две двери: одна выходная, другая в столовую; направо от зрителей окно и дверь в сад; налево две двери: одна во внутренние комнаты, другая в коридор. Богатая старинная мебель, трельяжи, цветы, у окна рабочий столик, налево
круглый стол и несколько кресел.
Войдя наверх, Илья остановился у двери
большой комнаты, среди неё, под тяжёлой лампой, опускавшейся с потолка, стоял
круглый стол с огромным самоваром на нём. Вокруг
стола сидел хозяин с женой и дочерями, — все три девочки были на голову ниже одна другой, волосы у всех рыжие, и белая кожа на их длинных лицах была густо усеяна веснушками. Когда Илья вошёл, они плотно придвинулись одна к другой и со страхом уставились на него тремя парами голубых глаз.
Писатель сидел на широком тяжёлом табурете у
большого стола, он подогнул одну ногу под себя и, упираясь локтем в
стол, наклонился вперёд, покручивая ус быстрым движением пальцев. Его
круглая, гладко остриженная голова была освещена огнями двух свечей, глаза смотрели зорко, серьёзно, но куда-то далеко, через Климкова.
Луговский окинул взглядом помещение; оно все было занято рядом полок, выдвижных, сделанных из холста, натянутого на деревянные рамы, и вделанных, одна под другой, в деревянные стойки. На этих рамах сушился «товар». Перед каждыми тремя рамами стоял неглубокий ящик на ножках в вышину
стола: в ящике лежали белые
круглые большие овалы.
Как раз под лампой, среди комнаты, за
большим столом, на котором громоздилась груда суконного тряпья, сидело четверо. Старик портной в
больших круглых очках согнулся над шитьем и внимательно слушал рассказ солдата, изредка постукивавшего деревянной ногой по полу. Тут же за
столом сидели два молодых парня и делали папиросы на продажу.
Но гостей надо было принять, и день их приезда настал: день этот был погожий и светлый; дом княгини сиял, по обыкновению, полной чашей, и в нем ни на волос не было заметно движение сверх обыкновенного; только к
столу было что нужно прибавлено, да Патрикей, сходив утром в каменную палатку, достал оттуда две
большие серебряные передачи,
круглое золоченое блюдо с чернью под желе, поднос с кариденами (queridons) да пятнадцать мест конфектного сервиза.
Жилая комната купеческого дома, представляющая и семейную столовую, и кабинет хозяина, в ней же принимают и гостей запросто, то есть родных и близких знакомых; направо (от актеров) небольшой письменный
стол, перед ним кресло, далее железный денежный сундук-шкаф, вделанный в стену; в углу дверь в спальню; с левой стороны диван, перед ним
круглый обеденный
стол, покрытый цветной салфеткой, и несколько кресел; далее
большая горка с серебром и фарфором; в углу дверь в парадные комнаты; в глубине дверь в переднюю; с правой стороны
большой комод, с левой — буфет; вся мебель хотя не модная, но массивная, хорошей работы.
Исполнилось все так, как было назначено. Нас прямо из-за
стола повели одевать, чтобы везти на травлю Сганареля. Надели наши заячьи шубки и лохматые, с
круглыми подошвами, сапоги, вязанные из козьей шерсти, и повели усаживать в сани. А у подъездов с той и другой стороны дома уже стояло множество длинных
больших троечных саней, покрытых узорчатыми коврами, и тут же два стременных держали под уздцы дядину верховую английскую рыжую лошадь, по имени Щеголиху.
В третьей комнате чинно беседовали, поглаживая бороды, два почтенных священника, а сама шиловская попадья, старая, высокая, полная, еще красивая женщина, с властным
большим лицом и черными
круглыми бровями — настоящая король-баба! — хлопотала около
стола, приготовляя закуски.
Большая низкая лампа с непрозрачным абажуром, стоявшая на письменном
столе, горела ясно, но освещала только поверхность
стола да часть потолка, образуя на нем дрожащее
круглое пятно света; в остальной комнате все было в полумраке.
В доме будет одна
большая комната, а среди неё
круглый стол, человек на десять, как у Якова Ильича; по праздникам за этот
стол сядут лучшие люди округа.
Приподняв фонарь, он осветил горницу: стражник лежал в переднем углу под
столом, так что видны были только его голые, длинно вытянутые ноги, чёрные от волос; они тяжко упирались согнутыми пальцами в мокрый, тёмный пол, будто царапая его, а
большие круглые пятки разошлись странно далеко врозь. Авдотья лежала у самого порога, тоже вверх спиной, подогнув под себя руки; свет фонаря скользил по её жёлтому, как масло, телу, и казалось, что оно ещё дышит, живёт.
Довольно
большая комната, в которой живет Ольга Николаевна с матерью. За деревянной, не доходящей до потолка перегородкой спальня; в остальном обстановка обычная:
круглый стол перед проваленным диваном, несколько кресел, зеркало; грязновато, в кресле валяется чья-то юбка. Сумерки. В открытую форточку доносится негромкий благовест с ближайшей, по-видимому, небольшой церковки: звонят к вечерне.
У Петра Михайлыча забилось сердце. Он встал и пошел за Власичем в переднюю, а оттуда в залу. В этой громадной, угрюмой комнате был только фортепьян да длинный ряд старинных стульев с бронзой, на которые никто никогда не садился. На фортепьяне горела одна свеча. Из залы молча прошли в столовую. Тут тоже просторно и неуютно; посреди комнаты
круглый стол из двух половинок на шести толстых ногах и только одна свеча. Часы в
большом красном футляре, похожем на киот, показывали половину третьего.
В
большой приемной чувствовалось недавнее присутствие людей, пахло табачным дымом, альбомы на
круглом столе были разбросаны и некоторые раскрыты, и кресла вокруг
стола расставлены в беспорядке.
За
круглым столом в уютной и красиво разубранной «келье» сидела Марья Гавриловна с Фленушкой и Марьей головщицей. На
столе большой томпаковый самовар, дорогой чайный прибор и серебряная хлебница с такими кренделями и печеньями, каких при всем старанье уж, конечно, не сумела бы изготовить в своей келарне добродушная мать Виринея. Марья Гавриловна привезла искусную повариху из Москвы — это ее рук дело.
В
большой комнате, устланной циновками и коврами, с бесчисленными тахтами, заваленными подушками и мутаками, [Мутаки — валики на тахте.] светло и уютно…
Большая висячая лампа над
круглым обеденным
столом светит приветливо и ясно. В открытые окна льется пряный и сладкий аромат магнолий и роз, которых так много в чинаровых аллеях…
Как часто в такие минуты он мысленно переносился в эту теплую, освещенную мягким светом висячей лампы, уютную, хорошо знакомую ему столовую с
большими старинными часами на стене, с несколькими гравюрами и старым дубовым буфетом, где все в сборе за
круглым столом, на котором поет свою песенку
большой пузатый самовар, и, верно, вспоминают своего родного странника по морям.
Клеенка во весь пол,
большой диван и перед ним
круглый стол, несколько кресел и стульев, ящик, где хранятся карты, ящики с хронометрами и денежный железный сундук — таково было убранство
большой каюты. Все было прочно, солидно и устойчиво и могло выдерживать качку.
Через несколько минут Ашанин уже сидел, по указанию адмирала, у
круглого стола в углу
большой, светлой, роскошно убранной адмиральской каюты с диванами по бортам и
большим столом посредине. Эта каюта была приемной и столовой. Рядом с нею были две каюты поменьше — кабинет и спальня с ванной.
На другой дунь вечером не совсем еще здоровая Марья Ивановна сидела за
круглым чайным
столом, укутавшись в
большой теплый платок. Дуня с ней рядом, а напротив Марко Данилыч и Дарья Сергевна.
Это была
большая комната, выходившая тремя окнами во двор, с
большим круглым, раздвижным на шестнадцати ножках
столом красного дерева, такого же буфета со стеклами и деревянными крашеными стульями.
Кабинет представлял из себя довольно обширную, но вместе с тем и чрезвычайно уютную комнату;
большой письменный
стол стоял в простенке между двумя окнами, закрытыми теперь тяжелыми зелеными репсовыми драпировками, с правой стороны от входа почти всю стену занимал книжный шкаф, с левой же —
большой турецкий диван, крытый тоже зеленым репсом, остальная мебель состояла из двух маленьких
круглых столиков, мягких стульев и кресел и кресла перед письменным
столом в русском стиле, с дугой вместо спинки.
Я помню дом наш деревянный,
Кусты сирени вкруг него,
Подъезд, три комнаты простые
С балконом на широкий двор,
Портретов рамы золотые,
Разнохарактерный узор
Причудливых изображений
На белом фоне потолков —
Счастливый плод воображенья
Оригинальных маляров,
Лампадку перед образами,
Большой диван и
круглый стол,
На нём часы, стакан с цветами.
А тем временем они пришли на мезонин, и здесь еще лучше чистота и порядок: пол весь мылом вымыт и хвощом натерт, так что светится, посередине и вдоль всей чистенькой лестницы постланы белые дорожки, в гостиной диван и на
круглом переддиванном
столе большой поливанный кувшин с водою, и в нем букет из роз и фиалок, а дальше — спальная комната с турецким ковром над кроватью, и опять столик и графин с чистой водой и стакан, и снова другой букет цветов, а еще на особом столике перо, и чернильница, и бумага с конвертами, и сургуч с печатью.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на станции не было лошадей, или не хотел их дать смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед
круглым столом, положил на этот
стол свои
большие ноги в теплых сапогах и задумался.